Выше радуги
Хочется спокойствия и маленький уютный домик.
И тихо – тихо воровать поцелуи и смех у вечности.
Выкинуть предрассудки и «вырезано цензурой» в историю.
Не думать про общество, и уж тем более, о бесконечности.
Я устала от понимания и объятий. Оказалось, и это приедается.
Когда не ждешь уже ничего, появляется дар дружить с болью.
Чем старше, тем больше похожести. И даже личности повторяются.
Пора выкинуть старые звуки и шарф на шее, изъеденный молью.
Я не стала меньше любить людей. Я научилась в них разбираться.
В мой дом отныне приходят лишь те, кто найдут ключ сами.
Не хочу натянутости и ненужных слез. Научитесь прощать и прощаться.
Не получается ничего. Ни здесь, ни там. Ни действиями, ни словами.
Хочется флейту и окна. Мне ли просить о никчемной жалости?
Только ветер, кофе, смелость, чувства вернитесь! Автобусы и глаза…
Кто говорит о победе или участии? Только о дикой усталости.
Это не я. И не моя слабость. Не моя, наверное, жизнь. И не моя слеза…
И тихо – тихо воровать поцелуи и смех у вечности.
Выкинуть предрассудки и «вырезано цензурой» в историю.
Не думать про общество, и уж тем более, о бесконечности.
Я устала от понимания и объятий. Оказалось, и это приедается.
Когда не ждешь уже ничего, появляется дар дружить с болью.
Чем старше, тем больше похожести. И даже личности повторяются.
Пора выкинуть старые звуки и шарф на шее, изъеденный молью.
Я не стала меньше любить людей. Я научилась в них разбираться.
В мой дом отныне приходят лишь те, кто найдут ключ сами.
Не хочу натянутости и ненужных слез. Научитесь прощать и прощаться.
Не получается ничего. Ни здесь, ни там. Ни действиями, ни словами.
Хочется флейту и окна. Мне ли просить о никчемной жалости?
Только ветер, кофе, смелость, чувства вернитесь! Автобусы и глаза…
Кто говорит о победе или участии? Только о дикой усталости.
Это не я. И не моя слабость. Не моя, наверное, жизнь. И не моя слеза…
